Marcus Aurelius Severus Antoninus Augustus ).

лат. Septimius Bassianus Caracalla
Бюст императора Каракаллы
Совместно с	Септимий Север ( - 4 февраля ), Гета ( - 26 декабря )
Предшественник	Септимий Север
Преемник	Макрин
Вероисповедание	Древнеримская религия
Рождение	4 апреля (0188-04-04 ) Лугдунум
Смерть	8 апреля (0217-04-08 ) (29 лет) Карры
Место погребения	Замок Святого Ангела
Род	Северы
Отец	Септимий Север
Мать	Юлия Домна
Супруга	Фульвия Плацилла
Дети	нет
Каракалла на Викискладе

Биография

Сын императора Луция Септимия Севера от второго брака с Юлией Домной , родился в столице Галлии Лугдунуме 4 апреля 188 года. Первоначальное имя его - Бассиан - в 196 году, когда отец провозгласил его Цезарем , было изменено на Марк Аврелий Антонин; прозвище же Каракалла, или Каракалл (лат. Caracallus ), произошло от названия введённой императором галльской одежды - длинного халата, ниспадавшего до щиколоток.

В 197 году, во время похода против парфян , он был провозглашён трибуном и Августом . В 202 году он был назначен консулом , а в следующем женился по воле отца на Фульвии Плавцилле, богатой дочери Плавциана; он, однако, ненавидел и тестя, и жену и был причиной смерти первого в 204 году.

Будучи и до смерти тестя в высшей степени распутным и своевольным, Каракалла стал ещё хуже, когда освободился от него. Младший брат его Публий Септимий Гета , в 198 году провозглашённый Цезарем, не уступал Каракалле в испорченности. С детства между обоими братьями господствовала непримиримая ненависть, раздуваемая царедворцами.

Когда пришло известие о восстании варваров в Британии , Север воспользовался поводом для удаления сыновей из развратной атмосферы Рима и взял их с собою на войну (208 год). Каракалла провожал отца до Северной Шотландии , в некоторых случаях сам начальствовал над войском, но все мысли его были устремлены лишь на подготовку для себя единодержавия.

Он преследовал брата и клеветал на него, хотел возбудить в войске мятеж против отца, сам однажды поднял меч против него и, как говорили, ядом ускорил его смерть (4 февраля 211 года). [ ]

Несмотря на его убеждения, войска, помня желания Севера, провозгласили императорами обоих братьев. Каракалла тотчас заключил мир с варварами, вывел армию из их страны, очистил заложенные Севером крепости, отправился к брату и к матери и, наружно помирившись с Гетой, отправился в Рим с прахом Севера.

Уже на дороге разногласия возникли снова; оба брата подозревали друг друга; в Риме каждый завёл свою стражу; они думали разделить империю, но этому воспротивилась мать. Планы Каракаллы освободиться от брата не удавались; наконец он попросил мать пригласить их обоих к себе в комнату для примирения, и здесь, на руках у матери, был убит Гета (26 декабря 211 года).

Единоличное правление

После убийства он, как бы ища защиты, бежал в лагерь к солдатам, дал им для разграбления собранные отцом сокровища и был провозглашен единым императором. Солдаты и придворные Геты, числом до 20 000, были умерщвлены. В числе убитых был Папиниан , знаменитый юрист, друг Севера. Каракалла попросил его выступить в сенате с оправданием убийства, надеясь, что прославленный юрист найдет убедительные доводы. Но Папиниан ответил: «Это легче сделать, чем оправдать». В 212 году Каракалла дал всем жителям Римской империи права римского гражданства , с целями, впрочем, исключительно финансовыми. Старые налоги он возвысил, вымогал деньги у кого только мог, особенно у сенаторов, которые обязаны были всюду следовать за ним.

В Галлии Каракалла вёл бесславную войну с алеманнами и ценнами, но тем не менее принял прозвание Alemannicus и Germanicus; в Дакии он воевал с сарматами и гетами , но скоро предоставил провинцию её участи и пошёл во Фракию . С этого времени он начал комически подражать Александру Великому , предпринимая походы в отдалённые страны, но лишь для того, чтобы грабить жителей. Из Фракии он перешёл в Азию, в Пергаме прибегал за исцелением к Эскулапу , в Илионе чтил Ахилла , зимовал в Никомедии (214-215), изменнически захватил в плен Абгара , царя осроенов , и завладел его царством.

Царя Армении с сыновьями он пригласил к себе, намереваясь с ним поступить точно так же, но наткнулся на вооружённое сопротивление; отряд его, посланный в Армению, был разбит. Через Антиохию Каракалла отправился в Александрию , где, рассердясь на жителей за намёки на братоубийство и связь с матерью (её обозвали Иокастой), устроил кровавую резню, наложил на жителей штрафы и велел разрушить общежития (греч. σισσίτια ) философов.

Построенные по приказу императора Каракалла термы в Риме являлись грандиозным сооружением для того времени и предназначались для купания граждан. Термы Каракаллы вполне могут считаться прообразом современных спортивно-развлекательных центров с бассейнами и саунами.

Септимий Бассиан Каракалла - путь к власти

Септимий Бассиан (186-217) — изначальное имя римского императора, которого позднее прозвали Каракалла за то, что он ввел в обиход в Риме широкий галльский плащ-каракаллу, вернувшись из похода против германцев в 213 г. Он был старшим сыном римского полководца, а затем императора Септимия Севера (родился в Африке) и Юлии Домны (родилась в Сирии). Получив хорошее образование и знания в греческой литературе, впоследствии стал военным и с презрением относился ко всем ученым.

Его отец Север, став императором в 196 г., провозгласил себя приемным сыном Марка Аврелия, и тогда его сына Септимия стали именовать Марком Аврелием Антонином как наследника. Еще юношей он поочередно получил все звания и почетные римские титулы: в 196 г. — цезарь, в 198 г. — август.

После смерти отца Септимий и его брат Гета совместно унаследовали власть. Однако спустя год Каракалла обманом заманил брата для переговоров к матери и убил его на ее глазах. Септимий Бассиан был очень жестоким человеком, идущим к своей цели — стать императором — через трупы всех своих родственников: жены и ее родных, брата и 20 тысяч его сторонников. Из-за этого римского императора иногда представляют психически неуравновешенным, однако другие сведения отмечают его незаурядные умственные способности и талант оратора.

Каракалла — римский император (211-217 гг.)

Начало своего правления император Каракалла отметил в 212 г. провозглашением эдикта, объявлявшим всех жителей Римской империи свободными. Однако тут же ввел налоги на граждан, необходимые для снабжения армии.

Одним из исторических сооружений, благодаря которым император оставил память о себе, стали воздвигнутые под его руководством и названные именем Каракалла термы (общественные бани). Их строительство было начато в 206 г.

Император провел несколько военных походов: в 213 г. в Германию и Рецию, где победил алеманов и хаттов и построил оборонительные сооружения на границе Римской империи, в 214 г. — на Средний Дунай. Лелея тщеславные помыслы завоевания Парфянского царства по примеру Александра Македонского, начал готовить поход, во время которого в 217 г. был убит при заговоре преторианского префекта Оппелия Макрина и его сподвижников. Мраморный бюст императора Каракаллы хранится в Пергамон-музее (Берлин, Германия).

История строительства терм

Вопросам мытья и личной гигиены в Римской империи граждане уделяли большое внимание, находя в этом источник наслаждения. Во времена расцвета империи существовала даже наука об устройстве купален и проведении всех процедур в них.

Строительные работы по возведению терм были начаты в 206 г. по приказу императора Септимия Севера, а затем продолжены его сыном Каракаллой.

Одно из важнейших сооружений и достояний Рима, которым ознаменовалась эпоха Каракаллы, — термы Антониниана, которые были достроены к 216 году. Стены терм укладывали из кирпича и тщательно бетонировали, для отделки был использован мрамор (всего 6,3 тыс. кубометров). В работе участвовали более 10 тыс. рабочих и почти 2 тыс. мастеров работали над отделкой всех сооружений. Своим долгим строительством термы нанесли значительный урон государственной казне Рима.

Как политик римский император пытался завоевать расположение народа Рима, у которого в те времена главными развлечениями были состязания в Колизее и купание в банях. В городе насчитывалось почти 80 общественных бань.

Даже после разрушения термы считались одним из чудес света Римской империи и получили свое историческое название - термы Каракаллы.

Термы Каракаллы в Риме: описание

Огромное здание терм по назначению являлось общественными банями, в которых римские граждане получали не только банно-купальные услуги, но и некоторые развлечения, спортивные и интеллектуальные. Это общественное здание поражало размерами, богатством архитектуры и декоративной отделкой.

Размеры всего сооружения составляли 337х328 м, высота его - 38,5 м. В нем могли одновременно находиться 1,5 тыс. человек. По подсчетам современников, ежесуточно в термах купались 6-8 тыс. жителей города. Здание располагалось посреди парка, а вокруг размещались дополнительные постройки. Стены сооружения были выполнены из полированного мрамора и упирались вверху в высокий свод. Как выглядели термы Каракаллы в Риме, фото ниже наглядно демонстрирует.

По заключению ученых-историков, в термах были две библиотеки — просторные залы, находившиеся напротив центрального входа - в отдалении, в парковой зоне. В них располагались ниши со свитками на латинском и греческом языках, к которым подходили небольшие ступени.

Между библиотечными залами установили ряды амфитеатра с сидениями. Перед рядами скамеек был сделан стадион, который просматривался даже из отдаленных комнат термального комплекса.

Просторный парк окружал все сооружения терм, в нем было множество мест для отдыха и философствования. Также на территории располагались художественная галерея, рестораны и магазины.

На территории терм стояло 64 цистерны для воды, приходящей по акведуку. Внизу, в подвалах здания, проходили еще 2 уровня водоснабжения. В первом подогревали воду, во втором был сделан сток для уже использованной. Длина подземных сооружений составляла 4 км.

Устройство терм и внутреннее оформление

Главное здание терм имело размеры 228х116 м и включало 3 помещения для купания:

• фригидарий — большое неотапливаемое помещение и бассейн с холодной водой;
• тепидарий (теплый бассейн);
• кальдарий (бассейн с горячей водой).

В двух последних помещениях стены и пол прогревались с помощью подачи горячего воздуха по специальным пустотам и проемам.

В императора Каракалла термы существовало 4 входа: два из них — с обеих сторон фригидария и два вели в крытые залы. Вокруг широкого кальдария располагались небольшие комнаты для индивидуального мытья. Рядом — большие помещения для общественных собраний.

Все полы были украшены красивой мозаикой, а стены облицованы мрамором. Также внутри термального комплекса стояло множество скульптур: в разное время там находились Фарнезский бык, статуи Аполлона Бельведерского, Геркулеса и Флоры.

По сторонам от главного входа располагались полукругом глубокие ниши-экседры, напротив каждой был гимнастический зал (палестра). Здесь проводились конкурсы, тренировки и игры.

Термы были общественным и культурным центром Рима, в который приходили и бедные люди, и богатые патриции для отдыха и спортивно-познавательного досуга. Здесь были гимнастический зал и стадион для спортивных состязаний, красивый парк, библиотека и театр.

Как купались римляне в термах

При входе в банный корпус посетителей обслуживали рабы, которые их раздевали. Через проемы в большом зале можно было зайти в спортивный зал и сауну. После приема банных процедур римляне проходили во фригидарий с бассейном под открытым небом. Отсюда можно было пройти по лестнице в главный зал, вверху которого был огромный купол. Свод поддерживали 8 больших красных колонн.

В главном зале на полукруглых окнах для украшения были вделаны полупрозрачные пластины из камня, с помощью которых внутри создавалось необычное золотистое освещение. Как выглядели тогда термы Каракаллы? Фото реконструкции главного зала смотрите ниже.

Кальдарий был круглой формы (35 м в диаметре), по его периметру стояли лежанки, на которых можно было отдохнуть или получить сеанс массажа от специально обученных рабов с использованием ароматических масел. Посередине располагался горячий бассейн, вокруг зала - комнаты для индивидуального мытья.

Затем следовали тепидарий и фригидарий — такой план водных процедур (постепенное снижение температуры) был рекомендован древними докторами.

Раскопки терм Каракаллы

Первые археологические раскопки начались по указанию папы Павла Третьего Фарнезе еще в XIV веке: тогда были обнаружены многие произведения искусства, а также подземный храм Митры. Целью раскопок была добыча строительного материала для нового папского дворца.

В результате первых работ были найдены 2 статуи Геракла и 2 порфировые ванны, одну из которых преобразовали в чашу фонтана на площади Форнезе, а другую перевезли в Ватикан. Из земли была выкопана гранитная колонна и затем подарена герцогам Медичи.

По записям в исторических источниках, императора Каракалла термы еще в древние времена периодически использовались для проведения концертов, что было данью уважения исторической памяти этого архитектурного сооружения.

Подземные туннели в термах

В процессе проведения раскопок в подземной части территории, где расположены термы императора Каракаллы, были обнаружены тоннели и Митреум — храм культа Митры, который является самым большим в Риме. Его реставрация стоимостью 400 тыс. евро, во время которой были реконструированы фрагментами своды и пол с мозаикой, длилась несколько лет. Были также восстановлены подземные переходы и соседние помещения.

Митреумы, храмы индоиранского божества договора и согласия, были популярны в Риме в III в., строили их всегда под землей, посередине храма располагался священный зал с ямой для жертвоприношений. Храм Митры в термах Каракаллы был обнаружен в 1912 г.

Сейчас эти подземные переходы и храм открыты для посетителей, но только 2 месяца в году (из-за продолжения реставрационных работ) туда запускают туристов группами по 25 человек.

Что осталось сейчас от знаменитых терм

Термы Каракаллы в Риме действовали более 300 лет и даже прошли реконструкцию. Однако в 537 г. готы разрушили акведук, через который поступала вода, и работа терм была остановлена.

Время, несколько случившихся за эти столетия землетрясений, а также халатность и мародерство некоторых жителей и туристов превратили здания терм в руины.

Но сейчас это не просто развалины эпохи римской империи, которые посещают ежедневно толпы туристов. Начиная с 1937 года, огромные развалины превратились в сцену оперного театра длиной 22 м. В качестве премьеры там была исполнена опера Доницетти.

Самый знаменитый концерт состоялся в 1990 г., выступили три известных оперных тенора: Доминго, Паваротти и Каррерас.

В зрительном зале, под который используют бывший тепидарий, могут находиться после реконструкции 20 тыс. зрителей.

Современное возрождение терм Каракаллы

В память о знаменитом банном комплексе в Италии запущена профессиональная линия косметических средств, называемые Terme Di Caracalla (термы Каракаллы). Косметика для ухода за кожей лица и тела предназначена для использования в спа-салонах и спа-центрах. Женщинам в возрасте она рекомендуется для насыщения кожи витаминами и минералами с добавлением антиоксидантной защиты. Скрабы и гоммажи для тела позволяют освободить дерму от грязи и старых клеток. Очищающая линия «Розовый грейпфрут» способствует регуляции жироотделения кожных клеток. Антицеллюлитные грязи с натуральными составляющими тонизируют ткани с высокой эффективностью.

Воспользовавшись косметикой с таким древним названием, любая женщина почувствует себя особой, приближенной к римскому императору, или представит, как она отдыхает на итальянском курорте.

Как добраться к термам, время работы

Императора Каракалла термы расположены в центральной части Рима по адресу: Via delle Terme di Caracalla, 52. Ближайшая станция метро — CIRCO MASSIMO (линия В), также рядом проходят маршруты автобусов № 160, 188, 628, 671, 714.

Туристов, которые хотят посетить Рим (термы Каракаллы), время работы музея очень заинтересует: открывается он всегда в 9.00, а вот время закрытия зависит от времени года. В апреле-августе — до 19.15, в осенне-зимний период — до 16.30 и 17.00, по понедельникам работает до 14.00. Цена входного билета — 6 евро.

186- 217 гг.) - римский император с 211 г., из династии Северов. Политика давления на сенат, казни знати, избиение жителей Александрии, противившихся дополнительному набору в армию, вызывали недовольство и привели к убийству Каракаллы заговорщиками.

Отличное определение

Неполное определение ↓

КАРАКАЛЛА

211 - 217 гг. Каракалла (правильнее -Каракалл) (211-17 гг.) -это прозвище старшего сына Септимия Севера, происходящее от названия долгополого галльского одеяния, которое он ввел в моду в Риме. При рождении (в 198 г.) его назвали Юлием Бассианом в честь отца его матери, Юлии Домны. В 195 г. отец объявил его Цезарем и нарек Марком Аврелием Антонином. Он получил титул Августа в 198 г., а в 208 г. отправился вместе с семьей в Британию, поскольку из-за болезни отца лично возглавлял последнюю кампанию в Каледонии, где постарался создать себе доброе имя среди солдат. В 211 г., после смерти Севера, Каракалла и Гета унаследовали трон как соправители, согласно прецеденту полувековой давности, созданному Марком Аврелием и Луцием Вером. Завершив кампанию в Британии -причем куда более успешно, чем полагали их критики -оба правителя возвратились в Рим. Однако они сильно недолюбливали друг друга, а попытки Домны примирить их были безуспешными. Вскоре Каракалла убил Гету. Это убийство, однако, не встретило одобрения среди преторианцев, поскольку некоторые из них помнили, что клялись в верности обоим императорам. Поначалу они проявляли признаки серьезного сопротивления. Но затем, как указывает бывший в то время старшим сенатором Дион Кассий, Каракалла обратился к ним с энергичными уверениями: «Радуйтесь, соратники, ибо теперь я в состоянии оказать вам почести! Я -один из вас, потому что лишь ради вас хочу я жить, с тем чтобы даровать вам множество благ. Все сокровищницы -ваши. Я обещаю жить с вами, сколько возможно, если нет -то по меньшей мере умереть с вами. Ибо я не боюсь смерти и желал бы кончить свои дни на поле боя. Только там пристало умереть мужчине, нигде больше!» Но Каракалла понимал, что материальные выгоды для преторианцев важнее зажигательных речей, и выплатил им вознаграждение по 2500 денариев каждому, а также на пятьдесят процентов увеличил их довольствие. Кроме того, он поднял плату легионерам с 500 денариев, установленных его отцом, до 675 или 750 и в тех же пропорциях -остальным войскам. Поскольку в те годы инфляция быстро превращала эти суммы в мелкие деньги на карманные расходы, он распорядился постоянно увеличивать размеры солдатских продуктовых пайков. Одновременно произошли значительные изменения в высшем военном руководстве вследствие устранения военачальников, поддерживавших Гету или старавшихся остаться в стороне. В числе жертв оказался префект претория Папиниан. Тайную полицию и курьерскую связь возглавили Ульпий Юлиан и Юлиан Нестор. Каракалла также ввел положение, согласно которому ни одна из провинций не имела права формировать войска численностью более двух легионов, то есть наместники не могли располагать военной мощью, достаточной для восстания угрожающих масштабов. Двадцать четыре легиона были распределены между двенадцатью провинциями, а остальные девять легионов (один из них в Италии) -по одному в разные пункты Империи. В 213 г. император отправился в Германию, где крупный племенной союз алеманнов (именно в то время он впервые упомянут в числе врагов Рима), создал серьезную угрозу Десятинным полям, расположенным между верховьями Рейна и Данувия. Каракалла победил алеманнов в битве на Майне, хотя его критики заявляли, что он попросту откупился (и он действительно проводил политику обеспечения мира за счет подачек). Такую практику в Риме принято было осуждать, но она обошлась дешевле затрат на войну и на два десятилетия отсрочила набеги германцев. Немаловажную роль играл и психологический фактор: Каракалла был императором нового типа и не испытывал ненависти к германцам, проявляя к ним некую симпатию, и даже в подражание германцам носил светлый парик. Приверженность Каракаллы этому неримскому стилю (как и длинные галльские плащи, по названию которых он получил свое прозвище) была лишь внешним проявлением широко распространившегося обычая того времени, а именно - резкого падения престижа всего римского и италийского. Оно нашло отражение в самом известном юридическом законоположении древности, названном по имени императора Конституцией Антонина. Этот эдикт наделял все население Империи, за исключением рабов, статусом римских граждан, который до той поры оставался привилегией жителей Италии и относительно малочисленной элиты провинций. Что касается армии, то данное законоуложение ликвидировало традиционное различие между гражданами-легионерами и лишенными гражданства солдатами вспомогательных войск, установив тем самым принцип равенства и единообразия, хотя падение престижа легионов затруднило привлечение к военной службе честолюбивых мужчин. Главной же была выгода финансовая, так как указ привел к увеличению числа людей, обязанных платить непрямые налоги на наследство и за освобождение рабов -эти выплаты производили только римские граждане. Вообще состояние финансов доставляло Каракалле постоянное беспокойство (чтобы извлечь некоторую выгоду, он приступил к выпуску монет пониженного качества, так называемых антонианов, которые были в полтора раза тяжелее динариев и имели при этом двукратную номинальную стоимость). Что касается различий между гражданами и не-гражданами, то к тому времени они уже стали стираться, и законоведы предпочитали делить население на два основных социальных класса: знать и простонародье. Таким образом, при всем значении законоположения Каракаллы следует помнить, что он стал еще и важнейшим шагом в процессе устранения привилегий гражданства. В материальном плане уравнение в правах выразилось, например, в возведении для населения огромных бань в Риме, которые были названы именем Каракаллы, хотя начали строиться еще при Севере. Окруженное сплошными садами с гимнастическими площадками под открытым небом и произведениями искусства, главное здание бань Каракаллы, оборудованное гидравлическими, нагревательными и дренажными устройствами, было рассчитано на тысячу шестьсот купальщиков. Центральная часть представляла собой зал с плавательным бассейном под высоким бетонным сводом, державшимся на четырех огромных столбах из того же материала. Сам зал был столь велик (56 на 24 метра), что люди на его просторах казались карликами -начиналась новая эпоха, когда каждый стал равным среди массы равных. Каракалла мыслил глобальными категориями. Судя по произведениям скульпторов, создававших его бюсты в стиле барокко, он предпочитал видеть себя в образе Бога-Солнца или Александра Великого, покорившего весь мир и подарившего ему всеобщее гражданство. Соответственно он строил планы о покорении Парфии, что не удалось даже Траяну. В 214 г. Каракалла собрал на Данувии огромную армию для восточного похода, включая шестьдесят тысяч человек в составе фаланг, экипированных подобно македонцам прежних времен. В следующем году император вторгся на территорию Парфии и успешно расширил границы провинции Месопотамии, однако попытка покорить Армению оказалась бесплодной. В 216 г. Каракалла начал поход в Мидию, но вынужден был вернуться к месопотамским рубежам. В это время преторианский сопрефект Макрин, в ведении которого находилась императорская переписка, из писем своего господина понял, что его собственная жизнь оказалась под угрозой. Поэтому когда Каракалла во время поездки верхом из Эдессы в Карры (он хотел посетить расположенный в этом городе храм бога Луны) спешился, чтобы облегчиться, один из солдат по приказу Макрина ударил его кинжалом, а офицеры стражи докончили дело. Дион Кассий отмечал, что отношение сенаторов к Каракалле было чрезвычайно критическим. Император был хитер, сообразителен и не останавливался перед применением насилия, унаследовав эти качества от своего отца. Его увлекали физические упражнения: он любил скачки на лошадях, плавание и получал удовольствие от кровопролитных состязаний. Каракалла имел обыкновение без раздумий говорить все, что приходило ему в голову, не спрашивая советов или мнения знатоков. Дион Кассий полагал, что у Каракаллы было больное тело и помутненный рассудок.

Золотой век Рима миновал, и наступил век железа и ржавчины
(Кассий Дион, римский историк III века)

…То будет повесть бесчеловечных
и кровавых дел, случайных кар,
негаданных убийств, смертей,
в нужде подстроенных лукаво,
коварных козней…
(Шекспир)

Император Септимий Север правил Римом четырнадцать лет, захватив пурпур после жестокой гражданской войны. Дунайские легионы выдвинули его своим ставленником, а чтобы придать своим притязаниям законное обоснование, Септимий Север объявил себя сыном императора Марка Аврелия, воспоминания о котором будили в римлянах лучшие чувства. То были благостные времена, II век, эпоха мира и процветания, время, когда все римское государство наслаждалось спокойствием, а императоры были добры, образованны и справедливы. Марк Аврелий был мудрецом, истинным философом на троне и в глазах всех подданных оставался средоточием всех добродетелей. Неудивительно, что после смуты народ ждал возвращения старых добрых времен. И вот, выразителем этих чаяний вознамерился стать победитель в междоусобице – Септимий Север.
Однако, времена настали совсем другие. Век III совершенно не походил на век II, и ливиец Север, с его лагерными замашками и дурной африканской латынью, не имел никакого сходства с прекраснодушными императорами недавнего прошлого. Отпустить бороду и завить ее на манер Марка Аврелия, а также старательно копировать его хромающую походку, Септимий Север еще мог, но на этом сходство заканчивалось, хотя новый император всегда подчеркивал свое выдуманное родство с великим предшественником. Несмотря на очевидную нелепость этой легенды, римлянам очень скоро пришлось в нее поверить, ибо Север обладал нравом крутым, и никаких возражений не терпел. Заодно он взял себе и имя Пертинакса – одного из своих былых конкурентов, избранного во время смуты на престол римским сенатом, но убитого в борьбе за власть. Очевидно, что таким образом Септимий Север хотел завоевать симпатии сенаторов, но его дикое нутро вылезло наружу, едва он только въехал в Вечный город.
- Вот император, который полностью оправдывает свое имя, - иронично отозвался о новом правителе один из сенатских острословов, - Действительно Пертинакс, действительно Север. (1)
Но император шуток не понимал, и велел казнить насмешника. Та же участь вскоре постигла за разные прегрешения и многих других. Да и не думал старый Север опираться на сенат, который к тому времени стал уже чисто декоративным органом. Военщина – вот была та новая сила, которой предстояло править бал в III столетии. Септимий Север быстро это уяснил. Его ведь и к власти привела армия. Уловив новые политические реалии, хитрый ливиец обеспечил себе долгое царствование. Так прошло четырнадцать лет. Но увы, и императоры смертны.

Часть1. Каракалла.

Провинция Британия, февраль 211г.

Волей судьбы, Септимию Северу выпало окончить свои дни вдалеке от Рима и от родных мест, на далекой окраине империи, в туманной, холодной Британии, на войне. Три года шла эта война на самом краю света, среди болот и вересковых пустошей, в пустынном и диком краю. Пикты, скотты и каледонцы – дикари из земель, лежащих к северу от римского лимеса (2), ворвались в провинцию, преодолев укрепленную границу. Прибытие императора с войском позволило вытеснить варваров в их земли, но август задумал ответный поход, и он вызвал затруднения.

На третий год войны император заболел. Ему было уже шестьдесят пять, а военные заботы и суровый климат подорвали его здоровье. Обострилась подагра, стали отниматься ноги, настолько, что Септимий Север приказывал носить себя на носилках в походах по британским лесам и горам. Наконец, не в силах больше выносить этих тягот, император покинул район боевых действий и переехал вместе со всем двором в Йорк. Однако, болезнь не отступала, и вот, чувствуя приближение конца, Септимий Север послал за своими сыновьями – Каракаллой и Гетой, бывших в то время при действующей армии.

В промозглый февральский день, когда мелкая изморось туманом висела в воздухе, не давая видеть отдаленные предметы, сыновья августа прибыли в Йорк, одновременно, но порознь, каждый со своим эскортом. Император ожидал в центре города, в базилике, где он устроил свой штаб. Вокруг царила мрачная атмосфера ожидания грядущего несчастья. Угрюмые преторианцы, стоявшие на посту, кутаясь в свои красные плащи, молча пропустили царственных братьев внутрь. Ни салютов, ни приветствий, ничего. Большие двустворчатые деревянные двери с массивными бронзовыми петлями. В середине каждой створки - бронзовая волчья голова. В пасти - кольцо, играющее роль дверного молотка. Внутри базилики - темнота и тишина, словно в склепе.
- Жар и ничего не ест со вчерашнего дня, - начал, было, доклад лекарь-сириец, приставленный к императору.
Каракалла жестом оборвал его, и махнул рукой, приказав убираться прочь. Лекарь
исчез. Братья вошли в комнату. С глухим стуком захлопнулась за ними дверь, и все снова стихло, как до их прихода.
Там, наедине со своими отпрысками, Септимий Север огласил свою волю. Наследниками императорской власти становятся оба.
- Дружите между собой, обогащайте воинов, и можете не обращать внимания на всех остальных, - завещал сыновьям старый август.
Огласив это, он покончил со всеми земными делами и просил оставить его одного. На второй день после этого, ранним утром, Септимий Север скончался. Говорили, что он пожелал взглянуть на собственную погребальную урну. Император посмотрел на нее и сказал со вздохом:
- Ты будешь хранить в себе того, кому тесен был весь мир!
Смерть его была мирной, но завещание, данное им сыновьям, было забыто. Братья ненавидели один другого. Эта непонятная вражда тянулась еще с детских времен, потом продолжилась противостоянием в цирке, где Каракалла и Гета болели за разные партии колесниц. Теперь им предстояло совместно править римским государством, переступая через эту вражду. Конечно, об этом не могло быть и речи, ибо каждый мечтал властвовать единолично.
Каракалла, старший из братьев, в детстве был мягким и добросердечным мальчиком, с открытой душой. Рассказывали, что он даже не мог присутствовать в цирке, когда там травили зверей или сражались гладиаторы. Однако, с годами его характер портился, делался все более угрюмым, нелюдимым и высокомерным. Все чаще Каракалла проявлял невыдержанность, грубость и жестокость. Гета был гораздо добрее и терпимее. Высокообразованный, с приятной наружностью, любезный со всеми, он был гораздо милее и народу, и аристократии, чем его полудикий, непредсказуемый брат. С другой стороны, Каракаллу поддерживала армия – солдаты видели в нем человека, близкого себе по духу. Соперничество было неминуемо, и оно не замедлило начаться. Уже в первые дни, сопровождая прах отца из Британии в Рим, братья-императоры ехали отдельно, а, встречаясь, беспрестанно ссорились и ругались между собой.

Рате-Коританорум, провинция Британия, февраль 211г.

Убирайтесь прочь! Здесь занято! – размахивал рукой низкорослый, с выдвинутой вперед челюстью, центурион-преторианец, чрезвычайно похожий на самого Каракаллу, - Ищите себе другой постой!
На шее центуриона, поверх красных гвардейских одежд, болтался голубой платок. За своим начальником угрожающе маячили несколько солдат, с таким же опознавательным знаком. Конные преторианцы с зелеными платками, на которых и была обращена ругань, повернули коней и поскакали прочь. Каракалла со своим эскортом занял Рате-Коританорум (2) час назад, когда низкое зимнее солнце готовилось исчезнуть за горизонтом. Ворвавшись в пределы города чуть не вскачь, преторианцы Каракаллы заняли это место для себя, а припозднившемуся Гете и его свите теперь пришлось искать себе другой ночлег. Для того же, чтобы различать своих от чужих, Каракалла велел своим преторианцам надеть голубые платки, а эскорт брата надел зеленые. Так повелось раньше, что в цирке старший всегда болел за партию «голубых», а младший – за «зеленых».
Местные жители, по большей части, прятались по домам, опасаясь попадаться на глаза. Император и его свита свалились на голову неожиданно, как варварский набег. О крутом нраве Каракаллы все были уже наслышаны, поэтому, больше всего желали, чтобы он как можно скорее проследовал дальше. Но тот решил по-другому.
На следующий день преторианцы поехали по улицам города, вызывая жителей на площадь. Народ счел за благо повиноваться.
На площади, являющейся средоточием местной жизни, близ храма и терм, уже была установлена трибуна. Люди стекались со всех сторон, трибуна стояла к ним лицом, и все могли видеть своего нового императора. Каракалла стоял на возвышении, в дорожном плаще вместо тоги, под которым угадывался панцирь, в вычурном шлеме невиданной формы. Сам император был низкого роста, с кривыми ногами и грубым, отталкивающим лицом. Низкий лоб, маленькие, глубоко посаженные глаза и свирепое выражение лица делали его похожим на какого-то безобразного и дикого зверя.
Преторианцы в три ряда выстроились под трибуной, отгораживая императора от публики. Оружие они держали наготове, а глазами зыркали по толпе, словно стремясь отыскать кого-то, кто бы умышлял против августа дурное. Солдаты местного гарнизона, 1-ая когорта васконов, (3) в количестве пятисот человек, хорошо узнаваемые по розовым туникам и розовому с темно-зеленым рисунком на щитах, стояли на другом конце площади, за спиной зрителей – Каракалла боялся покушений и не хотел близкого соседства незнакомых вооруженных людей. Эти васконы, набранные в отдаленных краях северной Испании, среди сурового и малороманизированного населения, стояли тут гарнизоном недавно, и трудно было предугадать их настроения.
- Жители Рате-Коританорум! – обратился, наконец, к народу Каракалла, - Римские граждане, провинциалы, союзники, а также воины…
Голос у императора был сиплый, словно простуженный. Говоря, Каракалла украдкой
подглядывал в бумажку, думая, что делает это незаметно. Кое-кто в толпе с трудом сдерживал смешок.
- Август Антонин Каракалла (4) оказывает вам честь, сообщая вам первыми о своем решении, которое он намерен осуществить.
Каракалла имел привычку говорить о себе в третьем лице.
- Преодолев раздор и смуту, что, несомненно, будет сделано, встав во главе римского государства…
Городской судья и казначей, два самых образованных человека в Рате-Коританорум, едва ли не единственные здесь природные римляне, не провинциалы, понимающе переглянулись. Стало ясно, куда клонит император, заговоривший о преодолении смуты в будущем времени.
- Намерен явить римскому народу превыскоую милость, - продолжал Каракалла, - Едва только власть августа Антонина распространится на все государство, весь народ будет уравнен в правах.
Многие из слушателей стали озадаченно переглядываться.
- Отныне римское гражданство не станет привилегией. Я намерен сделать гражданами всех. Всех! - Каракалла оглядел собравшихся, желая понять их реакцию, - И всякий свободнорожденный, живущий в нашем государстве, будет гражданином по рождению, способным пользоваться всеми правами без изъятий.
Городской казначей вопросительно скосился на судью. Тот, уловив его взгляд, вполголоса произнес:
- Всеми правами, а также всеми обязанностями, включая почетнейшую из них – по уплате налогов в фиск (5), уважаемый Констант!
Император закончил речь и снова повел взглядом по толпе, ища отклика на свои
слова.
- Да здравствуют императоры августы.., - крикнул кто-то, но не закончил, осекшись, поняв, что прокричал не то, что надо.
- Да здравствует август (6) Антонин Каракалла! – раздалось сзади, из рядов солдат гарнизона, выстроенных позади толпы.
- Да здравствует! – нестройно, один за другим, подхватили остальные солдаты, а вслед за ними и горожане.
Каракалла, на грубом лице которого мелькнула тень довольства, приветственно
махнул рукой слушателям, довольно неуклюже, и сошел с трибуны. Преторианцы, прикрыв со всех сторон, увели его с площади куда-то, так, что и горожане, знавшие в Рате-Коританоруме каждый закоулок, не поняли, куда он исчез. Приветственные крики не смолкали.

Входная дверь неожиданно и резко распахнулась. Два преторианца с обнаженными мечами стремительно вошли внутрь. Каракалла шел следом, за ним – еще двое солдат. Император сбросил с головы накидку, скрывавшую его лицо от посторонних.
- Этот! – выскочивший из-за спины августа Фест, его вольноотпущенник и соглядатай, указал пальцем на одного из сидевших за столом людей.
Тот, на кого указали – человек лет тридцати, в военной одежде местного гарнизона,
но без панциря и оружия, медленно поднялся со скамьи. Каракалла подошел и снизу вверх (император был почти на голову ниже ростом) пристально посмотрел на него.
- Это он первым произнес здравицу в твою честь, повелитель, - угодливо пояснил Фест.
Каракалла презрительно глянул на вольноотпущенника.
- Кто ты? Как твое имя? – спросил он у человека, на которого было указано.
- Я Юлий Ардуэннис из Флавиобриги (7), препозит 1-ой когорты васконов, август, - ответил тот.
- Васкон? Ты и гадать умеешь?
Баски славились во всей империи, как превосходные гадатели, а о подверженности Каракаллы самым нелепым суевериям ходили легенды.
- Я воин, август.
- Воин? Хорошо. Я люблю воинов, - некрасивое лицо Каракаллы на миг осветилось улыбкой, - Ты теперь не препозит, а префект когорты, как там тебя, я не могу выговорить твое имя.
Префект когорты? – удивился баск, - Август благоволит мне?
И на, вот, - император вынул и протянул золотой перстень, знак достоинства всадника, - Носи на левой руке.
Командиру когорты полагалось принадлежать к всадническому сословию.
- У тебя ведь есть сын, васкон? – спросил Каракалла.
Фест из-за спины императора подтверждающе закивал головой. Он уже успел
навести справки и сообщить все господину.
- Флавий, - развел руками Ардуэннис, - Но ему всего год от роду.
- И он будет префектом когорты, и будет служить мне, когда вырастет, - сказал император, - Вот мой подарок для твоего сына.
Каракалла положил на стол перед новоявленным префектом золотой ауреус (8),
блестящий, свежеотчеканенный, с изображением богини Провиденции. Ардуэннис несмело перевернул монету. На другой стороне красовался сам Каракалла, уже с новым титулом «Британский величайший». Один, без брата. Баск молча поклонился.
- Жалую тебя по-императорски, - продолжал Каракалла, - Будешь получать сверх обычного жалования ежемесячно восемь чистых солдатских хлебов, двадцать лагерных солдатских хлебов, двадцать секстариев (9) столового вина, полпоросенка, двух петухов, пятнадцать фунтов свинины, двадцать фунтов говядины, один секстарий масла, секстарий соли. При поездках в пределах провинции будешь получать по золотому ауреусу и по пятьдесят медных денариев. Все будет отпускаться тебе через префекта провинциального казначейства.
- Благодарю моего императора за щедрость!

Каракалла вдруг снова посуровел лицом, угрюмо насупился, затем сделал страже знак на выход и отправился восвояси.

События развивались так, как и следовало ожидать. Прибыв в столицу, и вступив в императорские права, братья продолжили свою вражду. Императорский дворец на Палатинском холме превратился в змеиное жилище, в банку с пауками. Каракалла и Гета разделили дворец на две части, и проживали там по отдельности, изуродовали убранство, забив все проходы досками и прочим подручным материалом. И думали все об одном - каждый стремился избавиться от конкурента. Они шли на самые немыслимые хитрости, пытались подослать наемных убийц, или отравить друг друга, договорившись с поварами или виночерпиями. Римское общество тоже раскололось на сторонников одного и другого соправителя. Гета был более популярен, в то время, как о его брате ходила дурная слава. Рассказывали даже, что Каракалла в Британии дважды пытался устроить покушения на жизнь отца. Старик Север, однако, умер своей смертью. Теперь предстояло устранить Гету.

В конце концов, Каракалле, всего спустя год после похорон отца, удалось осуществить задуманное. Он вызвал брата на нейтральную территорию, якобы для переговоров. Простодушный Гета откликнулся на приглашение. Каракалла же вытащил из-под полы кинжал, и убил его. После чего побежал прочь, громко крича о том, что только что избежал покушения. Своей страже из преторианцев он велел немедленно сопроводить его в преторианский лагерь, крича и причитая, что оставаться во дворце означает для него верную гибель. Оказавшись в лагере, Каракалла бросился на землю и, проливая слезы, стал давать обеты и возносить богам хвалу за свое спасение. Но, когда сбежались воины, чтобы узнать, что произошло, он немедленно пришел в себя и пообещал солдатам увеличить им жалованье в полтора раза, если они окажут ему поддержку. Услышав об этом, солдаты немедленно согласились, признали Гету врагом государства, а Каракаллу - законным и единоличным государем.
Конечно, все догадались о том, что произошло на самом деле. Кто-то из приближенных единоличного теперь императора посоветовал ему, чтобы смягчить недовольство народа, обожествить покойного брата. Тот немедленно согласился.
- Пусть будет божественным, только бы не был живым, - изрек Каракалла.
Но вскоре передумал, забрал свое решение назад, и даже все изображения покойного
брата велел уничтожить, а имя его соскоблить с надписей. За оправданием братоубийства император обратился к видному юристу Папиниану, надеясь найти у того понимание. Но нашел осуждение. Разочаровавшись в Папиниане, Каракалла отдал воинам приказ, и юриста немедленно обезглавили. Труп его тащили по улице, не сообразуясь с правилами приличия.
- Я защищался от него, как от врага, - император придумывал себе оправдание сам, без помощи ученых светил, - Это не только справедливо, но и естественно. Ведь и сам Ромул, основатель этого города, не стерпел от брата всего лишь насмешки. А ведь меня он хотел убить!
Каракалла явился в сенат, чтобы объяснить случившееся с его братом. Объяснял путано, ерзая и волнуясь, и под конец, обвиняя Гету в покушении, кричал хрипло и нечленораздельно. Пуская слезы, он выражал на словах величайшее сожаление о случившемся, говорил, что вынужден был убить брата, спасая свою жизнь.
- Отцы сенаторы! Благодарите же богов за то, что они оставили в живых хотя бы одного императора! Пора прекратить раздор между нами и впредь жить без злобы! - почти кричал Каракалла.
- Глядите, какой прекрасный актер этот лжец, даже слезы на глазах, - вполголоса обращаясь к соседям, заметил сенатор Цилон, бывший префект Рима и двухкратный консул.
Кто-то сзади подозрительно покосился на него. Шпионы и доносчики были в Риме повсюду еще со времен Септимия Севера. Каракалла закончил свою речь, встал с трона и торопливо пошел к двери. Уже ухватившись за ручку, он вдруг обернулся к сенаторам, словно вспомнив что-то важное.
- Ах, чуть не забыл, надо же вам сказать еще об одном, чтобы весь мир радовался. Знайте же, я постановил принять решение, чтобы на родину вернулись все изгнанники, независимо от того, когда и по какой причине они были изгнаны.

Однако, долго лицемерить Каракалла не смог. Вскоре после убийства Геты повсюду прошли массовые казни его сторонников. Все римское государство захлестнула волна невиданного террора. Север, чью жестокость многие ранее порицали, теперь вспоминался как добрый и незлобивый правитель. Свирепости Каракаллы не было предела. Вырезали не только множество знатных и богатых людей. Уничтожили всю прислугу Геты и его ближайших сподвижников, и вообще всех, кто его хоть немного знал, либо развлекал покойного на досуге. Даже поваров, атлетов, спальников и танцовщиц безжалостно перебили. Убивали в основном по ночам, и каждая ночь погружала Рим в страх, ибо подвергнуться страшной участи мог любой, достаточно было лишь малейшего подозрения или чьего-либо доноса. Трупы убитых сваливали на телеги и вывозили за город, где, сложив в кучу, сжигали или вовсе бросали просто так.
Каракалла велел убить и своего двоюродного брата Афра. Тот, от страха перед убийцами, выпрыгнул вниз из окна дома и со сломанной ногой укрылся у своей жены, но был схвачен и убит с насмешками.
Другого дальнего родственника - Цецилия Эмилиана, который был наместником Бетики (10), не спасла и удаленность от Рима. Каракалла отправил письмом приказ убить его начальнику гарнизона в Гадесе (11), что и было исполнено.
На почтенного сенатора Цилона, который язвил над императором во время его речи в сенате, тоже донес кто-то из слышавших его. В его дом ворвались преторианцы, крушили и грабили там все, присваивали самое ценное, а самого хозяина выволокли из ванны и потащили по улицам города на Палатин, чтобы там совершить экзекуцию, всю дорогу издеваясь над старцем и унижая его. Впрочем, тут они перестарались. На улицах было много народа, а старого Цилона знали все. Поднялся страшный крик, люди возмущались, и Каракалла, из боязни вызвать всенародное возмущение, вынужден был остановить своих головорезов. Поскольку возмутительная сцена происходила как раз у Палатинского дворца, Каракалла увидел происходившее и тут же придумал, как поступить. Он широким жестом снял с себя плащ и заботливо закутал в него Цилона. Затем он обрушился на преторианцев, которые якобы самостоятельно позволили себе так обращаться с сенатором. Более того, все эти преторианцы во главе со своим командиром были приговорены к смертной казни; настоящая же их вина была в том, что они не убили Цилона сразу.
В провинции Каракалла отправлял отряды из верных людей, чтобы и там навести порядок, угодный теперешнему единоличному властителю. Был предоставлен полный простор жестокости, и многие люди были осуждены и казнены на основании даже совершенно призрачных подозрений. Осужденные на конфискацию имущества в пользу казны изгонялись из их домов на улицу, и отныне им оставалось лишь просить подаяние. В потоке произвола часто не удосуживались даже найти обвинителей, пусть и подставных, для вида. Император судил сам, не утруждая себя поиском нужного закона, и его приговоры немедленно приводились в исполнение. Наступило золотое время для доносчиков. Никому не известные люди, не вызывавшие ни в ком опасения из-за своего ничтожества, были направлены во все концы империи для собирания слухов. Мимоходом и незаметно они появлялись в кружках людей с положением, проникали в дома богачей в одежде бедных просителей и все, что им удавалось узнать или тайком услышать, доносили в Рим. Проявляя рвение к своему ремеслу, они кое-что присочиняли, преувеличивали в дурную сторону. Случалось иной раз так, что если муж дома говорил что-нибудь на ухо своей жене, причем не было никого из прислуги, то все равно потом об этом узнавал Каракалла, особенно если дело было в Риме или в Италии. Стали бояться даже стен, единственных свидетелей чего-либо тайного.

Укрепившись у власти, Каракалла отдался новой затее. Он принялся вдруг подражать Александру Македонскому, объяснив это тем, что македонский царь де слишком рано ушел из жизни, не успев совершить многое из задуманного, и вот теперь он возродился в Каракалле, дабы продолжить свои великие дела. Казалось, император и сам был готов поверить в это. Понаставил во всех городах статуи, причем были и такие, где одна половина лица была от Александра, а другая от Каракаллы. Этими нелепыми изваяниями он наводнил Рим, поставил их в Капитолии, чтобы все видели его родство с великим македонцем. Смотрелось это весьма комично и нелепо, но смеяться было делом рискованным. Доносчики были повсюду, а шуток в свой адрес государь очень не любил. Процессы «об оскорблении величества» шли постоянно. В ссылку отправлялись даже те, кто мочился поблизости от статуй, а уж за прямые насмешки можно было запросто расстаться с головой. По излишней старательности доносчиков, репрессиям подвергались даже те, кто снимал со статуй императора венки с тем, чтобы возложить новые. Сами же доносчики щедро поощрялись, получая часть имущества репрессированного. Вся оставшаяся часть переходила в казну.
Статуями дело не ограничивалось. Дальше – больше. Каракалла стал носить македонский плащ и широкооплую шляпу ("из грибной породы малый» - шутили исподтишка те, кто был смел), и даже голову старался держать, как Александр Македонский на портретах и в статуях – с наклоном влево. Позже, готовясь к войне с парфянами (12), он, в дополнение к обычным легионам, набрал македонскую фалангу в 16 тысяч человек, с историческим оружием и униформой, а начальникам этих воинов раздал имена диадохов (13) Александра. И даже своего несовершеннолетнего племянника Севера Каракалла волевым решением перекрестил в Александра. Теперь тот звался Александром Севером. Ему было шестнадцать, когда один его дядя убил другого. Вообще, дело с родственными связями в семье августа было темным. Поговаривали, что Каракалла с юношеских лет спал со своими сестрами, и от этих противоестественных связей у него родились два сына. Старшим был Антонин, названный в честь самого Каракаллы и живший в Сирии, в городе Эмесе, (14) где он отправлял жреческие обязанности в храме бога солнца Элагабала. Младшим же был уже упомянутый Александр, живший в Аквитании, (15) одной из галльских провинций. Говорили, что их формальные отцы были на самом деле лишь принуждены объявить себя таковыми, дабы этим прикрыть непотребство будущего императора. Неизвестно, было ли это правдой. Во всяком случае, Каракалла заблаговременно разослал своих племянников жить в провинции подальше от Рима, так как, во-первых, опасался, что Гета будет покушаться на них, а во-вторых, не желая в близкой к трону атмосфере ненароком вырастить из них конкурентов себе.

1. pertinax – лат.«строгий»; severus – лат.«жестокий».
2. Рате-Коританорум - город Лестер (Великобритания).
3. васконы - баски (народ в северной Испании).
4. Каракалла - прозвище, под которым данный император вошел в историю. Официальное имя его - Антонин.
5. фиск - казна.
6. Август - официальный титул римского императора.
7. Флавиобрига - город Бильбао (Испания).
8. Ауреус - золотая монета.
9. Секстарий - чуть больше, чем поллитра.
10. Бетика - римская провинция на юге современной Испании.
11. Гадес - город Кадис (Испания). В римское время - столица провинции Бетика.
12. Парфяне, Парфия - древнее государство на территории современных Ирака и части Ирана. Постоянный противник Рима на Востоке.
13. Диадохи - полководцы Александра Македонского.
14. Эмеса - город Хомс (Сирия).
15. Аквитания - римская провинция на юго-востоке современной Франции.

Иллюстрация: портрет императорской фамилии Северов со сбитым портретом Геты. По приказу Каракаллы, его изображения уничтожались.

Ненависть была обоюдной и совершенно открытой: каждый стремился избавиться от соперника. Геродиан (Herodianus, ок. 180 - ок. 250), этот позднеримский Светоний (Gaius Suetonius Tranquillus, 69 - после 122), пишет , что «большинство римлян склонялось на сторону Геты, потому что он производил впечатление человека порядочного: проявлял скромность и мягкость... Каракалла же во всем высказывал жестокость и раздражительность». Братьям-императорам было так тесно друг с другом на белом свете, что они задумали даже разделить империю. Запад со столицей в Риме отошел бы Каракалле, а Восток с центром в Антиохии (современная Антакья в Турции) или Александрии - Гете, но мать ухитрилась их отговорить, хотя примирить друг с другом была бессильна.

Тогда Каракалла решился на прямое убийство: зазвал Гету в покои матери якобы для примирения и прикончил безоружного брата руками своих центурионов - прямо у нее на груди. Вслед за тем этот новый Каин выбежал из спальни Юлии Домны, вопя, что едва спасся, избежав какого-то неведомого покушения. Кого можно было обмануть в Риме этими криками? Причиной убийства, скорее всего, была не просто немотивированная ненависть. Гета был «интеллигентнее» Антонина, его постоянно окружали писатели и мыслители, его больше любили сенаторы. И что еще страшнее - Гета был внешне больше похож на отца. Каракалле было 23 года, Гете - 22. Шла зима 212 года. Каракалла бросился в преторианский лагерь, пообещав за свое спасение и единовластие выдать каждому воину по 2500 аттических драхм и в полтора раза увеличить довольствие. Так в один день он пустил в распыл то, что отец его собирал восемнадцать лет.

Каракалла совершил в отношении Геты ужасающий акт damnation memoriae - проклятие памяти. Он не только безжалостно расправился с теми, кого заподозрил в симпатии к убиенному, но и повелел стереть его портреты с семейных изображений Септимия Севера и Юлии Домны с двумя сыновьями. Разделался Каракалла и со своей нелюбимой женой Плавтиллой (Publia Fulvia Plautilla), дочерью Марка Аврелия: в 205 году отправил в ссылку, а в 212-м - велел убить. Участь Плавтиллы разделили родственники. Количество репрессированных по «делу Геты» оценивают в 20 тысяч человек - друзья, сенаторы, всадники, префект преторианцев, «секьюрити», слуги, наместники провинций, офицеры, рядовые воины, даже колесничие «команды», за которую болел Гета.

Теперь перед этим низкорослым щуплым юношей с кудрявыми черными волосами и выраженной психопатией лежала империя, которую он задумал приравнять по величию к Александровой.

Император-варвар или император-космополит?

Пришла пора раскрыть тайну прозвища Каракаллы. Марк Аврелий Антонин любил носить и ввел в моду галльское (или германское) одеяние до пят - плащ с капюшоном каракаллу (вернее, «каракаллус»). Он вообще по-своему любил римские провинции и интересным образом уравнял их в правах с центром. В том же 212 году, когда пал Гета, он издал удивительный эдикт Constitutio Antoniniana, предоставивший права римского гражданства всему свободному населению Римской империи.

С одной стороны, все жители империи получили права римских граждан. С другой - драматически возросло число налогоплательщиков, обязанных платить налоги на наследство и за освобождение рабов - раньше это делали только граждане Рима. Что все это значило? Всего лишь то, что престиж всего римского и италийского в сфере влияния империи резко падал, и «Конституция Антонина», фактически ликвидировавшая привилегии жителей Апеннин и малочисленной провинциальной элиты, уничтожила параллельно и священное различие между гражданами-легионерами и негражданами - солдатами вспомогательных войск, уронив тем самым престиж легионов. Вместо деления людей империи на граждан Рима и неграждан, законоведы разделяли их теперь на два социальных класса: знать и простонародье.

С финансами у Каракаллы вообще были хронические нелады. Вынужденный постоянно подкупать собственные войска и варваров, он стал выпускать монеты пониженного качества («антонианы» содержали на четверть меньше серебра) - в полтора раза тяжелее денариев и с двукратной номинальной стоимостью.

Еще один шаг императора, которого называют то помешанным, то гениальным, - запрет провинциям формировать более двух легионов войск. Наместники провинций теперь физически не могли собрать армию, способную обратить оружие против центра. В двенадцати провинциях квартировали 24 легиона, а остальным девяти (один в Италии) - был дан приказ в остальные места назначения, интересовавшие империю.

Каракалла был действительно первым императором - «гражданином мира» и космополитом, хотя современники предпочитали трактовать его причуды как печать варваризации, обезобразившую его и без того омраченное неприглядными деяниями чело. «Всех германцев он расположил к себе и вступил с ними в дружбу, - писал Дион Кассий (Dio Cassius, ок. 150–235). - Часто, сняв с себя римский плащ, он менял его на германскую одежду, и его видели в плаще с серебряным шитьем, какой носят сами германцы. Он накладывал себе светлые волосы и причесывал их по-германски. Варвары радовались, глядя на все это, и любили его чрезвычайно». Кроме того, Каракалла ревностно поклонялся египетской Исиде и построил в Риме ее храмы, а на Востоке представлял себя в образе Бога-Солнца или Александра Великого, покорившего весь мир и подарившего ему всеобщее гражданство.

Солдатский император

Каракалла довольно успешно выступал на поле боя. Отмечают, впрочем, что был он не столько стратег, сколько солдат, но, тем не менее, именно юный Антонин завершил завоевание Каледонии (территорий к северу от стены Адриана (Publius Aelius Hadrianus, 76–138), восстановленной Севером; грубо говоря, нынешняя Шотландия) после смерти отца, еще тогда отодвинув от управления армией младшего брата. В 213 году Антонин Каракалла отправился в Германию, и живым в Рим уже больше не вернулся.

Именно в это время племенной союз алеманов впервые появляется на периферии римской истории, представив угрозу так называемым Десятинным полям (Agri Decumates) между верховьями Рейна и Дуная. Каракалла то ли действительно победил алеманов на Майне, то ли просто от них откупился, как частенько случалось, но вышло дешевле, чем «настоящая война», а набеги германцев были отсрочены на два десятка лет. Молодой император щедро платил солдатам, ел их пищу, толок вместе с ними муку и шел рядом пешим ходом, чем, естественно, завоевал среди войск популярность. Выполняя заветы отца, он заботился о солдате - поднял жалованье до 675 денариев и всячески демонстрировал свою лояльность ветеранам.

Единожды решив стать вторым Александром Македонским, Каракалла строил планы о покорении Парфии . В 214 году он экипировал на Дунае фалангу в македонском стиле о шестнадцати тысячах воинов, обзавелся боевыми слонами и уже через год, миновав Дакию (часть современной Румынии) и Малую Азию , отправился на Восток.

Перезимовав на переломе 214–215 годов в Никомедии (современный город Измит, Турция), в мае 215-го войска Антонина Каракаллы прибыли в сирийскую Антиохию. Оставив там большую часть своей армии, император двинулся в Египет, в Александрию, - к гробу Александра.

Участь града Александра

В Александрии император устроил резню, об истинных причинах которой исследователи до сих пор могут только догадываться. Якобы александрийцы встретили Антонина с вполне распростертыми объятиями. Якобы Антонин знал, что все это лишь видимость и давно уже ненавидел александрийцев за насмешки, которыми его здесь осыпали, обзывая кровосмесителем (возлюбленным собственной матери) и братоубийцей. Якобы именно поэтому Каракалла перерезал депутацию городской знати во главе с наместником Египта, собравшуюся на подступах к городу, чтобы его встретить, а потом в течение нескольких дней чинил резню и грабежи уже внутри города. В одном источнике сказано, что он велел собрать цвет александрийского юношества за городом для военного смотра, окружил беззащитных красавцев войсками и всех поголовно перерезал - да так, что «кровь потоками текла по равнине, а огромная дельта Нила и все побережье близ города было окрашено кровью». Не остановившись на достигнутом, новый Александр обложил горожан штрафами и разрушил общежития философов.

Однако, находясь в Египте, император не забывал о душе. Он посетил для жертвоприношений и празднований тамошний храм Сераписа - Серапеум. Так, раньше, во время германской кампании, Каракалла поклонялся кельтскому богу-целителю Граннусу (местный вариант Аполлона), а в Пергаме посетил храм Асклепия, где и заночевал, с тем чтобы жрецы потом расшифровали его вещие сны .

Удовлетворенный праведными трудами в Александрии (Дио Кассиус говорит, что было убито 20 тысяч человек), Каракалла вернулся в Антиохию, где его ожидало не менее восьми легионов. В 216-м он, наконец, вторгся на территорию Парфии, в Мидию (территория на северо-западе Персии), и немного расширил границы провинции Месопотамия, но, споткнувшись об Армению, вынужден был вернуться к месопотамским рубежам на Евфрат. Действовал он здесь хитростью: посватался к дочери парфянского царя, получил согласие на брак и беспрепятственно вступил в страну как будущий зять, а затем внезапно напал на тех, кто вышел его приветствовать. Людей перебили множество и разграбили по пути все города и селения, с большой добычей возвратившись в Сирию. За этот позорный набег Антонин получил от сената прозвание «Парфянский».

Убийство на обочине

Каракаллин «нью-эйджевый» подход к религии, в конечном счете, и привел к его к гибели 8 апреля 217 года. «Вечно подозревая во всех заговорщиков, он непрестанно вопрошал оракулы, посылал за магами, звездочетами, гадателями по внутренностям животных»… но это ему не помогло.

Во время верховой поездки из Эдессы (ныне Урфа, Турция) в Карры (современный Харан, Турция) с целью посетить храм бога Луны, Каракалла спешился, чтобы справить естественную нужду, когда солдат Марциалий (Julius Martialis), выполнявший приказ префекта претория (начальника охраны) Макрина (Macrinus, около 164–218), ответственного за безопасность императора, ударил его кинжалом. Остальные охранники добили и несостоявшегося Александра Македонского, и Марциалия.

По иронии судьбы все всё знали. Каракалла уже давно подозревал Макрина, а Макрин, в частности, отвечавший за переписку своего венценосного подопечного, знал, что император готовит его убийство. По этапу передали, что беззащитный император угодил в засаду заговорщиков из числа «инсайдеров». Организатор всего дела Макрин, конечно же, был провозглашен императором и взял в соправители своего сына. Новый император был выходцем из простых воинов, возможно даже из рабов-вольноотпущенников. Чтобы воины не волновались, Макрин раздал войскам большое жалование. В Риме «не так всех радовало наследование власти Макрином, как все ликовали и всенародно справляли празднество по поводу избавления от Каракаллы. И каждый, особенно из тех, кто занимал видное положение или ведал каким-либо делом, думал, что он сбросил висевший над его головой меч» . Макрина, впрочем, тоже скоро убили.

Прах двадцатидевятилетнего императора Каракаллы отправился в Рим и был возложен в мавзолее Адриана (ныне Замок Святого Ангела). Антонина обожествили в 218 году. Как часто писали на тогдашних надгробиях - «Не было, жил, не стало».

Эпоха Антонинов катилась к концу. Римская империя все еще справлялась со своим кризисом, но III веку было суждено стать закатом всей античной цивилизации Запада.

Новости партнёров